Владимир Порханов: сначала окажи помощь

17.02 2015 16:53

Интервью с главным врачом ГБУЗ ККБ № 1 Владимиром Порхановым в его процессе переросло для «Краснодар Magazine» в экспресс-знакомство с прошлым, настоящим и будущим кубанской, российской и мировой медицины.

Общался: Юрий Васильченко

Владимир Алексеевич, вы достигли больших высот в медицине. Нас поражает ваша самоорганизованность, энергетика, высочайший уровень работоспособности. Вы много оперируете и, помимо этого, решаете большой объем задач в больнице и за ее пределами. За счет чего, несмотря на уже немолодой возраст, вы поддерживаете себя в таком тонусе?
Знаете, многие хирурги, которые работали во время войны, дожили до 85–90 лет. Мне пока только 67, и до их возраста еще далеко. А вообще, нужно хотеть жить и работать и понимать, что никаких излишеств позволить себе не можешь: следить за здоровьем, за весом. Бывают и у врачей болезни. В моем возрасте, если вы просыпаетесь утром и у вас ничего не болит, значит, вы умерли. Поэтому нужно делать зарядку, плавать, правильно питаться. Сейчас, правда, на все это времени не хватает — каждый будний день в 7:30 начинается планерка, а ухожу обычно в после 10 вечера. Но вот недавно был в отпуске и отдыхал со своей маленькой внучкой — каждый день много плавал.

Какими главными качествами должен обладать хирург?
Свою работу нужно любить. И голову на плечах иметь. Для хирурга необходимо сочетание таких качеств, как ум и сострадание. Если есть ум без сострадания, то такой человек переступит через тяжелобольного, начнет заниматься бюрократией. Я каждый день учу своих врачей: если перед тобой больной, сначала окажи помощь! Паспорт, медицинский полис — это все потом, когда человеку ничего не угрожает.

Я видел в холле макет реконструкции и развития первой краевой больницы на 2006–2019 годы. Уже на сегодня сделано много, но масштабы предстоящих изменений впечатляют.
Вы уже видели первую очередь, обошли больницу?

Признаться, я пока больше слышал и читал, чем видел сам.
Обязательно нужно обойти. Вы посмотрите старый корпус и увидите новое здание, приемный покой которого занимает 2000 квадратных метров. И уже то, что сделано, очень много по сегодняшним меркам. И все это благодаря губернатору. Можно сказать это его проект  — Александр Николаевич понимает важность медицины и выделяет на это деньги. В далеком 2005 году, когда стал вопрос о реконструкции, это именно он, имея большую смелость, попросил эти деньги у Алексея Кудрина, не как рекомендовали 300 миллионов рублей, а целых 5 миллиардов. Он увидел будущее и посчитал, что 300 миллионов — это ничто для реконструкции больницы. Более того, именно краевой бюджет и стал денежным донором для этого финансирования.

Но вы должны посмотреть, иначе вы ничего не поймете! Многие уважаемые люди восклицали: «Вы будете валить эти старые здания?! Мы работали в колхозах в те времена и по крохам отчисляли на строительство больницы». Но причем тут колхозы и отчисления, ужасный проект и состояние старой больницы. Почему наши люди должны лечиться в худших условиях, чем французы, японцы, жители Арабских Эмиратов, находиться в палатах по 12 человек без туалетов? Лечение в таких условиях невозможно. Современная больница должна быть стандартной, в особенности больница, оказывающая высокотехнологичную медицинскую помощь. В каждой палате должна быть централизованная разводка, вентиляция, кондиционирование, должны быть кислород, вакуум, сжатый воздух.

Порхано00000000000000

Владимир Порханов. Фото: Premium-Foto

 Современная больница должна быть стандартной, особенно та, что оказывает высокотехнологичную помощь.

Как вы пришли к решению этой масштабной задачи?

Когда губернатор в 2002 году назначил меня главным врачом краевой больницы № 4 — Центра грудной хирургии, это было отдельное здание, где мы проводили операции только на сердце и на легких. Оно было отгорожено от первой краевой больницы забором.
Александр Николаевич Ткачев — очень дальновидный человек. Через два года он пригласил меня и сказал, что для развития больницы нужно объединять вне зависимости от чьих-то личных предпочтений. И либо буду руководить я, либо в случае моего отказа, другой человек. Я принял это предложение.
После назначения, я обошел всю больницу, все ее потаенные помещения, каждый темный уголок, сделал фотографии. В подвале был 8-сантиметровый слой воды, извините экскрементов, грязная жидкость капала на электрические провода. Мы вывезли из больницы 50 машин мусора, освободив подвалы и чердаки от хлама, убрали все койки из коридоров, начали делать ремонт. Но я мечтал о больнице другого уровня и готовил план на бумаге. Позднее у нас была встреча за этим столом с губернатором и другими ответственными на которой я рассказал о своем видении, и меня попросили написать на 2 страницы проект с расчетами. Замысел потянул на 5 миллиардов рублей.

Порханов вызывает своего секретаря:
«Лена пригласи Лару Сизову. Надо человеку показать больницу».

Через 1,5 месяца после разговоров и обсуждений мне позвонил Александр Николаевич и сообщил, что нас вызывают в Москву. Мы встретились с Грефом, Кудриным, и в итоге было принято решение о реконструкции больницы. Давайте вы пойдете и посмотрите, что сделано, и вам многое станет ясно. А потом мы вернемся к разговору. Я уже дал распоряжение, сейчас за вами придет сотрудник.

Хорошо, но пока мы ждем, я еще задам пару вопросов. Расскажите об управлении больницей, что такое медицинский менеджмент?
Сегодня идут дискуссии о том, кто должен управлять — экономист или врач. Должен управлять человек, который разбирается в медицине и разбирается в финансах. У руководителя больницы есть заместители по направлениям — у меня всего 9 замов. Мой первый заместитель, начмед — Игорь Станиславович Поляков, торакальный хирург. Он мой ученик, мы работаем вместе уже 20 лет, сейчас защищает докторскую диссертацию, получает экономическое образование. Мы настояли, чтобы он изучал английский язык, полгода он провел в Лондоне (хотя стажировался и не только там). Но это только один заместитель, , а есть и начмед, и экономист, и кадровик и юрист и т.д. Все вместе они определяют вертикаль и горизонталь управления. Весьма жесткую хочу отметить, но по-другому нельзя. На кону жизнь пациента. Например, заместитель по сестринскому делу Ольга Павловна Гаранина принимает на работу медсестер и санитарок. А это тысячи сотрудников! Она руководит их обучением: как нужно говорить, одеваться, вести себя. Без медицинских сестер и санитарок нельзя представить нашу общую работу, от качества их работы зависит очень многое. В больнице должны царить идеальная чистота и порядок, на высоком уровне должен быть организован уход за больными.

Я хочу, чтобы здравоохранение Кубани было на высоком уровне не в отдельно взятой больнице, а было разумным во всем крае.

У нас есть специальная школа для тех сестер, которых мы отбираем для работы в реанимации. Сестры-анестезисты должны быть очень квалифицированными. Школа создана по примеру лучших медицинских учреждений Великобритании и США, опыт которых мы стараемся перенимать.
У нас много врачей, некоторые из них ленивые, некоторые не очень хорошо учились. Но мы исходим из того, что Леонид Михайлович Рошаль недавно докладывал президенту страны: недобор врачей в России составляет 200 тысяч человек, среднего медперсонала — 800 тысяч человек. Поэтому мы людьми не разбрасываемся, стараемся каждого научить работать правильно, каждого из 4700 человек.
Заведующие отделениями отвечают за все, что им вверено: здоровье больных, имущество и так далее. Они отчитываются за проделанную работу. Каждое утро в 7:30, а по выходным в 8:00 собирается планерка. У нас даже по ночам и выходным дням работают бригады, состоящие из 70–85 врачей различных направлений.
Я практически всегда приезжаю в больницу на выходных, и обязательно бывает кто-то из моих заместителей. Смотрим, как и что происходит. Это люди — людей нужно любить, уважать, но их нужно контролировать. Я сегодня кому-то уже говорил: «Доверился — пропал».

Что за ситуация?
Например, разные врачи могут сообщать противоречивые сведения о состоянии больного. Звонят родственники в отделение, лечащий врач сообщает о состоянии пациента, но на все вопросы не отвечает. Повторный звонок — берет трубку другой врач и начинает рассказывать звонящему какие-то сказки. Вопрос: откуда она это знает? Ответ: слышала где-то разговор лечащего врача. Она не должна было этого говорить. Я сегодня мягко сказал: хорошая доктор, но получит выговор.

Или другой пример. Всегда спрашиваю на планерках, были ли отказы. В приемный покой поступил пациент с болью, а у него спрашивают паспорт, полис. Врач должен прежде всего оказать помощь человеку, а потом уже разбираться, кто он и откуда! Поместите человека в палату интенсивной терапии, сделайте так, чтобы у него ничего не болело, а потом задавайте вопросы. И неважно, откуда прибыл больной — из Юмба-Мумба, Ганы, Гаваны, Америки, мы обязаны ему помочь. Кстати, сейчас ежедневно мы принимаем более 100 машин скорой помощи в сутки. А это ни много ни мало300 тысяч экстренных больных из Краснодара и Краснодарского края по экстренной скорой помощи?! Врачей нужно постоянно учить.

А кто их научил работать по-другому?
Это старая школа, с которой я переучиваю, которую нужно «ломать». Я знаю, что такое отказы. Я работал в молодости в экстренной хирургии хирургом широкого профиля. Один из моих лучших друзей пришел много лет назад в нашу скоропомощную больницу с ножевым ранением. Доктор посмотрела, сказала, что ранение не проникающее, ничего страшного, и отпустила его. А потом он поступил с огромным вздутым животом, потому что она пропустила маленькое ранение кишки. Ему в итоге сделали 7 операций.

Поэтому у нас есть специальные палаты, где мы наблюдаем за пациентом. Еще ничего непонятно, но мы не спешим его выписать, берем анализы, по два раза делаем диагностику, ищем возможную патологию, стремимся добиться успеха.

556_pic_IMG_589277

Мастер-класс в Республиканской клинической больнице в больнице в Казани. Фото: архивы пресс-служб

 

В кабинет заходит приятная и энергичная женщина. Порханов представляет ее: «Это Лариса Александровна Сизова, главная медсестра больницы, сейчас пишет кандидатскую». Обращается к Ларисе Александровне: «Лара, покажи корреспонденту больницу. Обязательно покажи старый корпус, старое приемное отделение, палаты — этот позор, а потом покажи новый корпус, новый приемный покой, проведи по этажам. Пусть сравнит. А потом он вернется ко мне, и мы продолжим. И я расскажу ему, что мы добились того, что будет строиться второй новый корпус на месте старого. А люди, которые беспокоятся о судьбе старого корпуса, живут прошлым. Нам только пожарных 100 человек необходимо привлечь,чтобы вычистить оттуда дерьмо голубей, накопившееся из-за неправильной проектировки здания».
После сверхпознавательной двухчасовой экскурсии я продолжаю общение с Порхановым. Не в кабинете — в операционной.

Врач (предупреждает Порханова): У нас корреспондент.
Порханов: Товарищ корреспондент, вы посмотрели?
«Краснодар Magazine»: Да, я под впечатлением.
Порханов: А то вы хотели брать у меня интервью, не видя больницы.
«Краснодар Magazine»: Это было опрометчиво с моей стороны.
Порханов (обращается к врачу): Он видит операцию на экране?
Врач: Он и на экране, и так все видит.
(Я стою в метре от вскрытой грудной клетки пациента).
Порханов: Расскажи ему, что мы делаем.
Врач: Идет операция. Удаляем половину левого легкого по поводу рака. Выделяется каждый сосуд, бронх, перевязывается. Половину левого легкого со злокачественной опухолью нужно убрать.
«Краснодар Magazine»: А как давно у вас этот пациент?
Порханов: В мире пришли к тому, что необходимо проводить скрининг*. Но вначале это не работало, потому что было очень дорого, сейчас потихоньку развивается. И вот пришел человек к доктору с какой-то жалобой, его направили сделать КТ, и снимок показал злокачественное образование.
Врач (смотрит медицинскую карту):
Эта пациентка пришла на прием к пульмонологу в Тихорецке, там же ей сделали томографию, а потом направили к нам. Мы здесь дообследовали ее и приняли решение, что необходима операция.
Порханов: В таких случаях наилучший эффект дает радикальная операция, удаление всего этого дерьма. В других случаях могут быть другие стратегии лечения.

Я тут посмотрел цифры, и Лариса Александровна мне на этом акцент сделала: финансирование медицины в Краснодарском крае на высоком уровне находится. Это правда?
Да, это правда. Губернатор понимает, что медицина должна быть эффективной. А такой она может быть только при надлежащем финансировании. Естественно, мне приходится на совещаниях объяснять, как обстоят дела, что требуется, предоставлять информацию для принятия решений.

00001066

Эвакуация жителя Кореновского района вертолетом санавиации ГБУЗ ККБ № 1. Фото: архивы пресс-службы

Владимир Алексеевич, вы председатель комитета по здравоохранению ЗСК. Чем вы там занимаетесь?
Моя задача — сделать так, чтобы здравоохранение было на высоком уровне не в отдельно взятой больнице, а было разумным во всем крае. Разумным. Что это такое? У нас огромное количество медицинских учреждений, по коечному фонду мы впереди планеты всей. А результат? Сегодня, когда вы ушли, мне принесли письмо. Больного, поступившего к нам с повреждением позвоночника, планово перевели в районную больницу Абинска. Получаем жалобу на тему «по какому праву его переводят». Надо объяснять. В частности вертебрологическая помощь еще 5 лет назад практически вообще отсутствовала в крае. Больные находились по районам и погибали или безвозвратно инвалидизировались. Сейчас Краснодарский край первый в России по количеству операций на позвоночнике. Их оперируют, ставят на ноги, но дальше надо реабилитироваться — массажи, лечебная физкультура. Это не затратный вид помощи, доступный любому районному медицинскому учреждению. Поэтому люди возвращаются. Ведь если мы переведем после лечения больного, на его место поступит следующий пациент. Очередь на плановое лечение 6 месяцев.

Если мы не будем после окончания самого интенсивного лечения переводить больных на места, мы не сможем оказывать высокотехнологичную помощь (операции) тем людям, которым в ней остро нуждаются. Этого больного, о котором идет речь в жалобе, выписали через месяц, а за границей пациентов с тяжелыми травмами головы держат в больнице 10 дней, а потом переводят в другой, не хирургический центр. У нас подобными центрами могут и должны быть центральные районные больницы. Это их хлеб? Звоню главному врачу в Абинск: «В жалобе написано, что у вас нет ЛФК. Это правда?». «Да, у нас нет ЛФК». Советую : да возьмите любую медсестру и направьте на учебу в Краснодар, и у вас будет ЛФК! Это каких-то два месяца учебы. Работа налаживается.

Главное, что такие начинания активно поддерживает министерство здравоохранения. Зарплата? Если у меня врач хочет получать хорошие деньги, он приходит в 7:30, а уходит в восемь вечера. Медицина на местах должна быть разумной. Наш губернатор хэто современный руководитель, без шор — бывая за границей, он видит, как устроены больницы там, и он хочет, чтобы больницы в крае были не хуже, чем в Германии и США. Но для этого нужны деньги. Текущий бюджет здравоохранения Краснодарского края — 50 миллиардов рублей в год.
Порханов (обращается к врачу):
Позвони, пожалуйста, Филиппову1. Там есть номер в телефоне.
Порханов (по телефону): Евгений Федорович, извините за беспокойство? У нас в операционной корреспондент! Наверное, не верит, что вся помощь в крае бесплатна для его жителей! А я ему говорю: у нас в крае все делается бесплатно, в том числе, в краевой больнице, и операции на сердце и все остальное.

С момента открытия Центра грудной хирургии как изменилась в крае ситуация со смертностью от сердечно-сосудистых заболеваний?

Вы должны понимать, что в структуре летальности сердечно-сосудистые заболевания занимают первое место.

Потенциал, регенеративной медицины велик, можно выращивать кожу, роговицу — это полет в будущее.

Порханов (обращается к врачу):
Соедините, пожалуйста, меня с Космачевой2.
Порханов (по телефону): Лена, сейчас включат громкую связь, у меня корреспондент, он спрашивает, как изменилась в лучшую сторону летальность от сердечно-сосудистых заболе ваний и от инфарктов. Расскажи ему.
Космачева: У нас неуклонно каждый год снижается смертность от инфарктов. Первоначально в крае умирало каждый год около 40 тысяч человек, за 10 лет работы Центра грудной хирургии эта цифра опустилась до 32 тысяч.
Порханов: У нас здесь был Акчурин из Москвы, человек, который оперировал Ельцина. На совещании с участием руководства Краснодарского края он сказал следующее: «15 лет назад из Краснодарского края ко мне каждый год приезжало оперироваться примерно 700 человек, каждый из которых оплачивал за операцию 10–15 тысяч долларов. Потом стало меньше, а сейчас вообще никого нет».

И когда два года назад в должность вступил новый министр здравоохранения края, губернатор собрал всех главврачей и спросил, какие сейчас вообще достижения в медицине. Меня как раз подменяла Елена Дмитриевна. Мы доложили: 1) нет очереди на операции на сердце; 2) пересаживаем органы; 3) вырастили искусственную трахею. А сейчас будем выращивать еще и пищевод и пересаживать его людям. Это все делается у нас в больнице. Лена, расскажи ему, что еще у нас делают, чтобы снижать смертность.

Космачева: Каждое утро мы проводим телеконференцию с одним региональным сосудистым центром и 5–6 первичными. Региональный сосудистый центр — это центр, где имеется графическая установка, компьютерный томограф и высокие технологии по лечению инфаркта и инсульта. В крае таких центров пять. К каждому из них прикреплены 5–6 первичных центров. Первичный центр обладает кардиологическим, неврологическим отделениями, палатами интенсивной терапии, но нет высоких технологий лечения. Поэтому раз в неделю каждый региональный центр и его первичные звенья отчитываются о своей работе: сколько к ним поступило больных, сколько больных направлено на высокие технологии к нам, сколько лечится на месте, каковы результаты лечения, есть ли летальные исходы и есть ли какие-либо сложности. Зная об этом контроле, они понимают, что за каждого больного им придется отчитываться.
В настоящее время смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась в крае до 610 случаев на 100 тысяч населения, что ниже средних показателей по стране, несмотря на высокий средний возраст жителя Краснодарского края.
«Краснодар Magazine»: Елена Дмитриевна, какая профилактическая работа ведется в этой сфере?
Порханов: Лена, я начну отвечать, а ты продолжишь. За 12 лет проведено около 300 бесплатных учеб для всех кардиологов и неврологов края, куда приглашаются лучшие специалисты со всей страны.
Космачева: В крае было создано около 20 центров первичной профилактики, а сейчас профилактическое отделение создается в каждой поликлинике Краснодарского края. У человека по его запросу измеряется уровень давления, уровень холестерина и назначаются первичные меры профилактики. Также проводится акция «Кардиодесант», когда 200 врачей выезжают в удаленные районы и обследуют до 6000 человек. Эти акции уже проведены абсолютно во всех районах Краснодарского края.
Плюс сама диспансеризация в крае проводится в полном объеме. У нас имеются передвижные мобильные комплексы, которые выезжают в районы и там помогают врачам проводить диспансеризацию. Выявляются больные с фактором риска, которые затем направляются на обследование.
«Краснодар Magazine»: Образ жизни, физическая активность, питание способствуют снижению угрозы болезни?
Космачева: Конечно, считается, что первичная профилактика — это 50 % вклада в сердце. Другие 50 % — это медицина и высокие технологии.
Порханов: Лена, расскажи, как мы питаемся! Я приглашаю своих замов, и мы устраиваем обед — мяса практически не едим. Едим овощи, едим рыбу. А по последним зарубежным исследованиям, бокал красного вина тоже является риском для сердца. А курение — это вообще кошмар и для сердца, и для легких. Лена, рассказывай.
Космачева: Условно безопасная доза алкоголя снижена сейчас до 10 граммов чистого спирта для женщин и до 15 граммов для мужчин. Все, что свыше, считается токсичным, влияет на давление и способствует поражению печени.
«Краснодар Magazine»: Чтобы в перспективе уменьшить вашу работу, важно заставить людей думать о своем питании, о вреде курения и алкоголя.
Порханов: Да-да, они думают! Вы посмотрите, что творится на базаре. Все покупают такие продукты, как будто хотят покончить с собой. Много толстых людей, мало людей, которые бегают. А это все очень-очень важно.
Космачева: К тому же на Кубани кухня традиционно с большим количеством жиров. Молодое поколение уже в большей степени ориентировано на здоровье: они ходят в спортзалы, стараются питаться правильнее, очень сильно следят за своим весом. Посмотрите, как фитнес-клубы растут в Краснодаре, открывается новый клуб и заполняется за месяц.

Вы посмотрите, что творится на базаре. Все покупают такие продукты, как будто хотят покончить с собой. Много толстых людей, мало людей, которые бегают. А это все очень-очень важно.

Владимир Алексеевич, какие успехи по пересадке органов, что происходит в этой сфере?
Объективно, направление пересадки органов в России на слабом уровне. Вы знаете о деле врачей 20-й больницы? История 2003 года в Москве, когда люди в масках ворвались в больницу, арестовали врачей и предъявили обвинение в торговле органами. Потом была череда фильмов о врачах-преступниках, которые изымают органы. Это все негативно отражалось на развитии этого направления. Но у нас в стране одно из самых четких и в то же время прогрессивных законодательств позволяющих развивать трасплантацию. Врачи боялись!
И когда мы начинали, то на все конференции с участием ведущих специалистов по трансплантологии мы всегда приглашали представителей из краевого суда и краевой прокуратуры. Я благодарен Александру Чернову и Леониду Коржинек, напишите об этом! Мы разобрали эту тему с ними и получили ответ: «Да, мы вам верим, работайте».

Порханов (обращается к врачу):
Набери Медведева3.
Порханов (мне): 5 лет прошло с нашей первой пересадки почки. До этого пересадки были, но они были родственные. Первая трансплантация почки, мама отдала почку сыну. Это очень тонкая вещь. Мы прибегаем к этому варианту, если нужно пересадить почку ребенку — любой отдаст почку своему ребенку. Но ведь потребности в органах гораздо шире. Поэтому ключевая тема — пересадка органов от неродственных доноров.
Врач: Владимир Алексеевич, Медведев на громкой связи.
Порханов: Вова, привет! Тут у меня корреспондент спрашивает про пересадку органов. Когда 5 лет будет?
Медведев: Владимир Алексеевич, завтра будет 5 лет как была сделана первая трансплантация почки.
Порханов: Родственной или неродственной?
Медведев: Родственной.
Порханов: Победа кубанского здравоохранения — это развитее в крае пересадки неродственной трансплпнтации.

В 2012 году у вас впервые в России была успешно проведена пересадка сердца ребенку.
Если у вас вопрос, где мы взяли сердце для пересадки, то мы взяли его у взрослого донора по размеру совпавшего с ребенком. Потому что до сих в России не решен вопрос о взятии органов у детей. Но это был взрослый и достаточно крупный ребенок, ему было 12 лет, поэтому ему подошло сердце взрослого. А маленьким детям, которым нужна операция и которых много умирает, им негде взять сердце. Только за границей и не во всех странах проводятся такого рода трансплантации.

У вас в больнице проведено более 120 пересадок сердца.
Уже больше. Мы вторые в стране по этому показателю.

А вообще, это много или мало в привязке к текущим потребностям в стране?

Порханов (обращается к врачу):
Наберите Готье4.
Порханов (в телефон): Сережа, привет, дорогой. У меня корреспондент, я в операционной. Я ему говорю, что мы вторые по пересадкам сердца в России, вы — первые. Он спрашивает: а какая общая потребность пересадок в стране? Расскажи ему.
Порханов (ко мне): Это академик Готье, мой друг, руководитель центра трансплантологии имени Шумакова.
Готье: Как минимум тысяча в год.
«Краснодар Magazine»: А сколько
делается сейчас?
Готье: Чуть больше двухсот.
Готье (к Порханову): Вова, хорошо, что ты позвонил. Ты читал сегодняшнюю «Российскую газету»?
Порханов: А что там?
Готье: А там то, что мы с тобой выдвинуты в качестве претендентов на правительственную премию. 15 октября — общественные обсуждения по ней, в 13:30 ученый совет у Чазова.
Порханов: Мы приедем обязательно.
Готье: Вы должны приехать туда, я буду делать доклад по вашей работе.
Порханов: А я буду аплодировать.
Готье: А вы едете в Милан на съезд Европейского общества кардиоторакальных хирургов EACTS 2014?
Порханов: Нет, у нас в Краснодаре будет Европейская школа по торакальной хирургии, я не могу это пропустить, ты же понимаешь.
Готье: Понимаю, конечно. Тогда до встречив Москве.
Порханов: Пока.
Порханов (вновь обращается к врачу): Узнайте у Пашковой5, сколько пересажено сердец, дайте данные последние.
Порханов (к Пашковой): Ира, скажи, пожалуйста, сколько мы пересадили сердец.
Пашкова: 130, Владимир Алексеевич. Печени — 93, легких — 4, комплексы «поджелудочная железа + почки» — 4, «поджелудочная железа + печень» — 1. И 253 трансплантации почки.
Порханов: Надо отметить пятилетний юбилей трансплантации первой донорской неродственной почки.
Пашкова: Да, это скоро будет, в ноябре, вы же помните.
Порханов: Вот, в ноябре и отметим!
«Краснодар Magazine»: Пригласите нас.
Порханов: Пригласим обязательно.

На какой стадии развитие проекта по регенеративным технологиям?

Дело обстоит так. Грант выиграли не мы, но без нас его бы не было. Это грант Правительства Российской Федерации и с участием иностранных ученых на 150 миллионов рублей. 15 лет назад я познакомился с хирургом Паоло Маккиарини5 на одном из конгрессов. Таким ученым стал профессор Паоло Маккиарини. 15 лет назад я познакомился с хирургом Паоло Маккиарини на одном из конгрессов. Мы оба делали выступления с блестящими отзывами. Потом я был у него в клинике, он тогда работал в Ганновере. Он, в свою очередь, посетил наш Центр грудной хирургии. В письме Александру Ткачеву он назвал наше отделение торакальной хирургии одним из сильнейших в мире и выбрал местом этого научного проекта именно Краснодар, хотя ему предлагали и Санкт-Петербург, и Новосибирск. Но по условиям гранта, его мог получить только университет — он им и стал. А так как я являюсь заведующим кафедрой онкологии и торакальной хирургии Кубанского медицинского университета, то стал активно участвовать в клинических исследованиях и клинической научной части проекта вместе с моими учениками.
Пластиковую композитную основу (каркас) различных модификаций привозили из США и Германии в специальном биореакторе, который вам показали, на каркас вживлялись собственные клетки пациента. Трахея — очень сложный орган. Пока не все так хорошо с прооперированными больными, мы ими занимаемся, лечим. Кто-то из них умер.
Сейчас выигран второй грант, по которому будем заниматься пищеводом. Будем брать трупный пищевод, девитализировать его, убирать клетки, и на оставшуюся строму, как на каркас, будут уже насаживаться клетки больного. Все начинается с опытов на мышах, крысах, свиньях и обезьянах, а потом перейдем к человеку
Потенциал регенеративной медицины велик: можно выращивать кожу, роговицу — это полет в будущее. Все ведущие медицинские умы мира сейчас над этим работают. Неизвестно, через сколько лет придет результат — через 10, 20 или через 50. Поживем — увидим.

Примечания

1 Филиппов Евгений Федорович — министр здравоохранения Краснодарского края с июля 2013 года.

2 Космачева Елена Дмитриевна — заместитель главного врача ГБУЗ ККБ № 1 по медицинской части, главный кардиолог ЮФО и Краснодарского края, заведующая кафедрой терапии № 1 ФПК и ППС ГБОУ КубГМУ, профессор, доктор медицинских наук.

3 Медведев Владимир Леонидович — заместитель главного врача ГБУЗ ККБ № 1 по урологии, заслуженный врач РФ, главный уролог Краснодарского края, главный трансплантолог Краснодарского края, заведующий кафедрой урологии ФПК и ППС ГБОУ КубГМУ, профессор, доктор медицинских наук.

4 Готье Сергей Владимирович — директор ФГБУ «Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова» Минздрава России, академик РАН, главный трансплантолог Минздрава России, заведующий кафедрой трансплантологии и искусственных органов Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова, председатель Общероссийской общественной организации «Российское трансплантологическое общество», заслуженный врач Российской Федерации, доктор медицинских наук, профессор.

5 Пашкова Ирина Анатольевна — заведующая отделением переливания крови ГБУЗ ККБ № 1.
Врач-хирург первой квалификационной категории,
сердечно-сосудистый хирург.

6 Маккириани Паоло — директор Центра транс­плантации и регенеративной медицины при
Каролинском институте в Стокгольме.

Интервью: ноябрь 2015 г.

Print Friendly, PDF & Email